Скорая помощь 8

В стенах старой подстанции скорой царит острое напряжение. Всё, что вчера казалось незыблемым, может исчезнуть завтра — земля под их небольшим зданием теперь принадлежит Игнатову. Чужак с мертво-холодным взглядом и хваткой акулы. Его планы чужды сочувствию: бизнес выше всего, а ещё выше — цена вопроса. Перспектива переезда или закрытия вонзается в коллектив, словно острая заноза, мешает дышать и работать.

Каждый из медиков борется на два фронта. Кулыгин балансирует между операционной реальностью и гружёными совещаниями, пытаясь хоть как-то отстоять подстанцию. Ушаков и Роднина после смены не отдыхают — они бегают по инстанциям, охотятся за жильём, в отчаянии подсчитывают каждый рубль. Ломагин виртуозно уходит в мир собственных воспоминаний, погружаясь в мемуары, словно в спасательный круг, и всё дальше отдаляется от пульсирующих будней скорой.

Однако их внутренняя усталость и личные тревоги исчезают ровно в тот момент, когда раздаётся вызов. Тут нет паузы, нет времени пожалеть себя. Они бросаются спасать человека с арбалетной стрелой в боку, вытаскивают мастера-оружейника из очередной передряги, борются за жизнь подростков, получивших тяжёлый удар током. Дороги ведут их к аниматору после аварии. Следом — тромбоз у знаменитости, жёсткая аллергия у незрячего пациента, абсурдная, но до боли трогательная история мальчика, уверенного, что благодаря чудо-устройству поговорит с мёртвым отцом.

Экстренность скрадывает мелочи, предъявляет максимальные требования. Эти люди не всегда бывают идеальны, но каждый из них остро чувствует цену секунды. Они знают: от их решения зависит чья-то судьба. И каждый раз, отмахнувшись от собственных страхов, продолжают выезжать в ночь или на рассвете, действовать молниеносно, быть там, где большинство просто испугается. В этом молчаливом героизме рождается их настоящая суть: пока они рядом, надежда не исчезает.